К вопросу о браке

Автор: священник Николай Степанычев

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1.27). Такими словами Священное Писание говорит нам об изначальном различии единого человечества в божественном даре разделения на женский и мужской пол. «По образу Божию», подчеркивает бытописатель, существует муж и жена в таинственном союзе взаимопроникновения, взаимодополнения и любви. Семья Адама задумана именно как подлинная икона (образ) Троицы и только в свете этого понимания происхождения человека мы можем говорить о смысле и значении брака здесь на земле и в будущем, когда Царство Божие наступит в своей полноте.

Библейский рассказ повествует нам об онтологическом соединении мужчины и женщины, которое совершается и благословляется Самим Богом. Такое единство необходимо для осуществления божественного назначения, замысла Бога о человеке – преображения («возделывания») этого мира, заповеданного Адаму по сотворении, в Царство Божие. Исходя из этого понимается наименование жены «помощницей» мужу. Здесь следует заметить, что русский перевод этого слова не совсем точен. Митрополит Антоний Сурожский по этому поводу говорит, что когда мы переводим текст о помощнице Адаму, мы вводим неверное понятие; потому что помощник бывает меньше того, кому помогает, в то время как текст говорит о ком-то, кто присовокупит свою силу к силе Адама, станет с ним лицом к лицу, плечо к плечу, потому что во всем равен ему, является одновременно его подобием и, вместе с тем, совершенно другим. Можно сказать, что в момент создания жены человек достиг полноты. Теперь он и она вместе составили единое человеческое существо, две грани бытия, которое в первозданной чистоте, было призвано раскрыться в свободе и любви в Боге.

Грехопадение первых людей разрушило единство человека с Богом, тем самым порвалась связующая нить между самими мужчиной и женщиной. До этого они были двое, но едины, теперь разделение проникло во все сферы бытия. Искажение человеческой природы привело к страданиям и смерти. Требовалось восстановление целостности, исцеления человеческой природы, избавление от смерти.

До пришествия Христа на землю существовала ветхозаветное представление о возможности вечной жизни для человека через его потомство. Евреи ждали Мессию, который придет на землю, устроит некое царство, где они будут господствовать и где наступит блаженство именно еврейского народа. Спасение и участие в этом блаженстве понималось евреями как достижение этого будущего мессианского царства их потомками. Они верили, что человек живет в своих потомках, это и является его вечной жизнью. Исходя из такого взгляда, бездетность воспринималась как проклятие Божие, как лишение вечной жизни.

Новозаветное учение о браке отличается от ветхозаветного именно тем, что основной смысл брака видится в любви и вечном единстве супругов. Нигде в Евангелии и в посланиях св. Апостолов не говорится о деторождении как о цели или как об оправдании брака. Об этом с полной ясностью и определенностью говорится в повествовании о том, как Христос отнесся к закону левирата: «В Царствии Божием не женятся и не выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии» (Мф. 22: 23-32). Вопрос о том, чьей женой в Царствии Божием будет женщина, имевшая семь мужей на земле, лишен смысла. Сама постановка вопроса, которая исходила из понимания брака как состояния, предназначенного лишь для деторождения, Христом отвергается. Однако это не значит, что Христос учит о временности брака и отвергает единство мужа и жены в вечности. Смысл Его слов в том, что в вечности не будет тех земных, плотских отношений, которые иудеи отождествляли с браком, они будут другими, духовными. Есть еще важное место в Евангелии, которое четко формулирует отношение Христа к браку. Это слова Христа о невозможности развода. Христос говорит, что от начала развод не был разрешен, потому что Бог сотворил мужа и жену, а то, «что Бог сочетал, человек да не разлучает». Христос здесь говорит об абсолютном значении того соединения, которое совершает Бог своею благодатью. Муж и жена соединяются онтологически, их союз не должен разрушаться от человека, поэтому развод не может иметь Божьего благословения. Апостол Павел в послании к Ефесянам, отрывок из которого читается на венчании, сравнивает брак с союзом Христа и Церкви.: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.» (Еф.5.22-33).

Таким образом, брак есть таинство по образу союза Христа и Церкви, призванного преодолеть в любви и согласии ту разделенность, разобщенность человеческого естества, которая стала следствием отпадения первозданного человека от Бога. Такой брак отличается от сожительства тем, что основан на любви, причем не на ее современном понимании по принципу «ты мне – я тебе», а на жертвенности, которую Христос описывает как совершенную любовь, когда человек полагает собственную жизнь за другого. Это такое сердечное отношение, такая направленность всех душевных и телесных сил, когда человек понимает, что другой важнее для него, чем он сам, что он готов забыть о себе ради полного любви созерцания другого и служения ему. Семья, где царит такая любовь, именуется «малой церковью». Домашнюю церковь образуют любящие друг друга мужчина и женщина, соединенные в браке и устремленные ко Христу. «Плодом их любви и общности становятся дети, рождение и воспитание которых, по православному учению, является одной из важнейших целей брака» (Основы социальной концепции РПЦ). Именно устремленность брака ко Христу и выражена в наименовании семьи домашней церковью. Когда в семье рождается первый ребенок, брачные отношения супругов вступают в новую фазу: появляется третье лицо, которое, особенно в первые годы своей жизни, находится в полной зависимости от родителей - не только физической, материальной, но и духовной. Все то, что происходит с родителями и между родителями, неизбежно сказывается на детях. Если брак родителей является таинственным, полноценным христианским браком, который основан на любви и самопожертвовании, если супруги посещают церковь, вместе молятся, с ранних лет приобщают ребенка к церковной жизни, к той благодати, которую дети получают неосознанно, но которая дается им столь же обильно, а иногда и более обильно, чем взрослым, то в такой семье ребенок растет в гармонии с родителями, с окружающими, с самим собой и с Богом. Если же в отношениях супругов существует дисгармония, если их совместное бытие является в лучшем случае сожительством, то ребенок не может впитать в себя чувство единства и единения со своими родителями, ибо этого чувства нет между ними.

На заре христианства не существовало определенного чинопоследования венчания, которое имеет место в настоящее время. Таинство брака совершалось общим причащением жениха и невесты. Они приходили в церковь, на них возлагали венцы, уже в этих венцах они подходили к чаше. Вся община видела, что они причащаются сегодня не так, как остальные, а именно с особенным значением. Епископ, а впоследствии священник читал особую молитву о них. Вся последующая жизнь новой семьи, как и каждого христианина, была сосредоточена вокруг Евхаристии.

На протяжении всей истории Церкви государство постоянно пыталось влиять на церковную жизнь. Трехвековой период гонение на христиан закончился с принятием христианства римскими императорами. Началась особая эпоха в истории отношений государственной власти и Церкви. Византийские императоры очень часто, желая воцерковить всю государственную жизнь, наделяли Церковь такими полномочиями, которые по ее природе ей совершенно несвойственны. Они пытались видеть в Церкви некий инструмент государственности. Такое осознание жизни государства в христианстве и христианства в государстве, соотношения Церкви и государства постепенно привело и к новому пониманию брака в Византии.

Император Лев VI (+ 912 г.) в 89-й новелле, выражая сожаление о том, что браки в предшествующих законах рассматривались лишь как гражданские формальности, постановил, что брак, не получивший церковного благословения, не может называться браком, а будет называться незаконным сожительством. Иными словами, только церковное таинство могло придать браку необходимую законность. На первый взгляд может показаться, что это хорошо. На деле такое непонимание таинства Церкви привело к печальным последствиям, которые в наше время проявляются даже в среде духовенства. Многие священники и сейчас уверены, что невенчанный брак – это блуд, незаконное сожительство. Для того чтобы считаться мужем и женой, обязательно нужно повенчаться. Именно такое понимание брака юридически закрепил император Лев VI и таким образом придал таинству брака формальное значение. Со значением духовным, церковным он соединил значение чисто правовое, гражданское, государственное, навязал Церкви совершенно не свойственную ей юридическую функцию. Церковь, таким образом, вместо предложения свободного дара благодати тем, кто хотел его принять, кто стремился к полноте жизни во Христе, уподоблению союзу Христа и Церкви, должна была взять на себя необходимое узаконение брака, и это неизбежно привело к очень тяжелым последствиям, к обмирщению этого таинства. Вследствие того, что не всех можно допускать до Св. Причастия, постепенно и сложился тот чин венчания, который мы сейчас имеем. Таинство брака отделилось от Евхаристии. Изначальное понимание брака как благодатного дара в определенной степени свелось к юридическому пониманию брака как договора, брака как законного состояния.

Порядок, установленный в Византии, был усвоен и в России по отношению к лицам православного исповедания. После событий 1917 года бракосочетание по церковному чину лишилось юридической силы. Венчание в церкви стало крайне затруднительным и опасным. Современное состояние Церкви в России, когда верующие могут свободно исповедовать и проповедовать Христа, с одной стороны, способствует распространению должного понимания Церкви и Ее таинств. С другой стороны, при подавляющей религиозной безграмотности и обмирщенности в обществе, приходится часто сталкиваться с совершенным непониманием и профанацией церковных таинств. Зачастую люди идут в Церковь не в поисках Христа, а по веянию моды или каким-то другим внешним причинам. Так брак, формально «венчанный», вскоре распадается как и сотни, тысячи браков по всей России по банальной причине «не соответствия характеров» молодых супругов. Другой пример: живут двое, и у каждого своя жизнь, свои интересы. Они давно бы развелись, но жизненные обстоятельства заставляют их оставаться вместе, потому что, например, невозможно разделить квартиру. Такой брак, будь он «венчанный» или «невенчанный», не обладает теми качествами, которыми должен обладать христианский брак. В нем отсутствует тесная, неразрывная взаимосвязь, верность, жертвенная любовь. Люди в таком браке не переступают через свой эгоизм и, прожив вместе много лет, остаются замкнутыми каждый на самом себе, а значит, чужими друг другу. Случается и другое: брак, начавшийся после регистрации в ЗАГСЕ, перерастает в таинство, при условии, когда супруги работают над собой, когда они стремятся уподобиться соответственно Христу и Церкви, когда воспринимают брак как возможность вырасти в некое новое единство, выйти в иное измерение, преодолеть свой эгоизм и замкнутость. В конечном итоге, такие браки даже в зрелом возрасте супругов по их желанию освящаются церковным венчанием. По этой причине в Определении Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 декабря 1998 года говорится, что Православная Церковь в с уважением относится к гражданскому браку.

В заключение следует еще раз напомнить, что само таинство брака немыслимо вне Церкви. Оно может быть действенным только тогда, когда совершается Церковью и внутри Церкви, для членов Церкви. Только члены Церкви могут быть соединены в новую малую Церковь. Нельзя сделать малую Церковь из людей, которые членами Церкви не являются. Когда Церковь просит у Бога особенный дар любви, соединяющий двух людей в Царствии Божием навечно, а не только здесь на земле, этим определяется очень важная христианская норма: христианский брак может быть только моногамией по самому смыслу, по своей сущности.

Данная статья не претендует на всестороннее изложение учения Православной Церкви о браке. Жаждущий истины читатель при желании найдет в сочинениях св. отцов, учителей Церкви, пастырей, проповедников и богословов полное и точное толкование таинства брака.

Напоследок приведем интересный пример христианского понимания брака, который излагает в своей беседе о взаимоотношениях мужчины и женщины согласно Священному Писанию митрополит Сурожский Антоний.

Это рассказ о двух святых. Молодые люди, Галактион и Епистимия, любили друг друга, их семьи давно уже договорились, что они поженятся. Они оба горели безграничной любовью к Богу, любовью ко Христу, благоговением перед Ним, и хотели следовать за Ним до конца, если нужно — до креста. И когда они сочетались браком и впервые встретились в брачном чертоге, они стали говорить друг с другом о своем отношении к Богу, к самим себе, друг ко другу. И отношение их настолько совпадало, что они оба решили, что они муж и жена, потенциально едины, потенциально Царство Божие, пришедшее в силе, но еще недостаточно созрели, чтобы осуществить его в славе, и они оба, каждый, уйдут в монастырь и будут осуществлять свою христианскую, духовную жизнь в монашеском звании. Они расстались в ту же ночь. Он направился в мужскую, а она в женскую обитель. Какое-то время они жили там, проводя время в посте и молитве, пока однажды в монастырь, где жила Епистимия, не дошла весть, что началось гонение и что ее супруг Галактион схвачен, взят на мучения. И тогда Епистимия пошла к игуменье своего монастыря и сказала: «Супругу моему Галактиону предстоит претерпеть страдания. Мое место с ним!» В ответ игуменья сказала: «Да, действительно так! Иди и присоединись к своему супругу!». И они вместе умерли мучениками. Это, как говорит уважаемый владыка Антоний, «замечательное видение того, что лежит в основе единства двух людей, которые путем любви вступают в брак на уровне потенциального Царствия».