Всенощное бдение

Автор: священник Антоний Лакирев

Литургия - главное событие духовной жизни, центр, который собирает вокруг себя события нашей духовной биографии. Вместе с тем Литургия – это такое богослужение, во время которого мы, как послы князя Владимира в Византии, не можем в точности сказать, находимся мы на земле или на небе. Поэтому древние христианские авторы любят называть день, когда совершается Литургия, восьмым днем недели, потому что он выходит за рамки обычного течения времени.

Но, кроме такого, выходящего за временные рамки богослужения, существует также богослужение, которое совершается именно в определенное время и от времени самым непосредственным образом зависит. Оно называется синаксарным <1>, так как службы расположены в определенном порядке на временной оси, или просто богослужением времени. Оно замечательно тем, что дает нам возможность для освящения и принесения Богу всего времени нашей жизни. В основании богослужения времени лежит заповедь о субботе. Мы выделяем определенное время в ритме нашей жизни специально для молитвы, для того, чтобы вместе собраться и прославить Бога, и для нас это знак и, если хотите, начало, зародыш, залог того, что такой абсолютной принадлежностью Бога должно быть все время нашей жизни.

Приходя в храм, собираясь вместе для того, чтобы молиться и славить Бога, мы можем свою жизнь, каждый ее день, каждое событие, все перипетии нашей духовной жизни соотнести с вечностью, соотнести со Христом. Кроме того, на практике исключительно важно, что во время такого нашего богослужения, такой нашей молитвы и хвалы Богу, не каждый из нас, не я становлюсь центром своего внимания, своего бытия и своего мира, а Бог. И это именно то, в чем мы на самом деле больше всего нуждаемся. Именно сосредоточенность на самом себе, собственной воле, собственных грехах, и есть смерть, и наоборот, то, что мы называем словом христоцентричность, сосредоточенность на Христе, это и есть возможность жизни для нас.

В богослужении времени с практической точки зрения для нас важнее всего две службы – Вечерня и Утреня. Они могут совершаться вместе вечером, или Вечерня вечером, а Утреня – утром, но есть момент в нашей церковной жизни, когда две эти службы совершаются вместе и составляют единое целое. Называется такая службы Всенощное бдение или, в нашем обиходе, Всенощная. Она всегда совершается в субботу вечером, хотя имеет отношение не к субботе, а к воскресенью – это служба воскресного дня.

Всенощное бдение, во время которого мы празднуем Воскресение Христово, и делаем это без исключения каждую неделю, для нас – возможность свою жизнь включить в контекст Воскресения, быть свидетелями Воскресения Христова. В первую очередь – свидетелями для самих себя, потому что мы очень нуждаемся в этом. Ну, и, кроме того, если Бог нас к этому призывает, мы можем быть свидетелями Воскресения для мира, в котором мы живем.

Название «Всенощное бдение» происходит от того, что в древней Церкви вообще предпочтительным временем для общецерковных молитв была ночь, по той простой причине, что это было едва ли не единственное время, когда мы все могли собраться. В Римской империи, по крайней мере, в первые два - два с половиной века, большую часть из нас составляли рабы и люди самого незначительного положения, которые днем работают, и не имеют возможности участвовать в каких-то событиях. И вот поэтому Церковь установила с глубокой древности практику молитвы ночью, когда у всех такая возможность есть. Потому что для нас важно собраться для молитвы вместе.

Еще один замечательный момент: наша воскресная Всенощная обязательно связана самой своей сущностью со службой пасхальной, которая тоже совершается в течение всей ночи. Этот древний обычай, совершать пасхальную службу всю ночь, возник в Иерусалиме никак не позднее четвертого века. Связан он с тем, что большинство христиан первого тысячелетия были уверены, что второе пришествие Христово, на которое мы надеемся как на день нашего избавления, произойдет в пасхальную ночь. Сейчас мы, может быть, не настолько одушевлены этим ожиданием второго пришествия, хотя обетование о нем по-прежнему остается нашей главной надеждой в этой жизни, но, тем не менее, эта традиция сохраняется и несет в себе что-то очень сущностное.

Итак, поскольку наша воскресная Всенощная в большой степени повторяет, или воспроизводит службу пасхальную, она тоже предполагается на всю ночь. Но, естественно, практически никто из нас этого не может в наших условиях жизни, потому что у нас всех есть семьи, какие-то обязанности перед Церковью, перед обществом, и поэтому эта служба теперь на практике совершается вечером и может продолжаться от полутора часов в городском храме до пяти часов в монастыре.

Во всем богослужении Православной Церкви, и во Всенощном бдении в том числе, важно, что мы собираемся именно вместе, чтобы молиться и славить Бога. У апостола Павла в его письме к Римлянам есть замечательные слова: он пишет, что очень хотел бы прийти в Рим, для того, чтобы «утешиться с вами, братья, верою общею, вашею и моею»<2> . Для христиан это очень значимая вещь, мы дорожим возможностью утешиться верою общею, возможностью рядом друг с другом и вместе друг с другом стоять перед Богом. Дело даже не в том, что осознание того факта, что ты не один такой, помогает тебе в твоем пути веры, хотя и это, безусловно, тоже так. Но вся двухтысячелетняя практика Церкви, говорит, что то, что нам удается пережить, узнать о Боге, услышать, воспринять от Христа, когда мы вместе, неизмеримо богаче всего того, что может достичь человеческое сердце в одиночку.

Но не менее важно также, что когда мы собираемся вместе для того, чтобы прославить некоторое событие евангельской истории, Воскресение Христово в первую очередь, мы реально становимся участниками этого события. И когда, скажем, великие христианские поэты составляли наше богослужение, они очень часто говорили в начальных текстах службы слова «Придите, братия, и…». Вот, скажем, в службе Вознесения: «Придите, братия, станем на горе Елеонской, где стояли ноги вознесшегося Христа, и будем вместе свидетелями Воскресения». В воскресных службах: «Придите, братия, станем вместе у опустевшего гроба Христа и засвидетельствуем». Придите, вместе увидим и будем участниками этого события. И это очень важная вещь, потому что это дает тебе возможность быть участником Его жизни, Его действия в истории.

По своей природе богослужение – это в первую очередь молитва. Когда мы собираемся вместе, мы нуждаемся в том, чтобы наша молитва была некоторым образом организована, чтобы это не было хаосом, когда все, перебивая друг друга, что-то говорят. Как и во всех остальных службах, во Всенощном бдении Церковь использует главным образом два очень простых способа организации нашей молитвы. Во-первых, когда молитва произносится устами священника, а мы в той или иной степени в ней участвуем и присоединяемся к этой молитве. В нашей сегодняшней практике чаще всего большая часть таких молитв произносится втайне, хотя у нас с вами есть возможность в них участвовать, поскольку текст службы продается и его можно купить и участвовать в службе с этим текстом в руках. Тайные молитвы духовенства там приведены. И второй способ организации нашей молитвы, когда диакон или священник вслух с амвона произносит некоторые краткие молитвы и мы, опять-таки присоединяемся к ним, обычно – пением «Господи помилуй». Такие молитвы называются ектеньями.

Кроме того, самая простая, обычная и очень древняя вещь, которая известна нам по меньшей мере четыре тысячи лет, с начала богослужения в шатре, который поставил Моисей у горы Синай, это общее наше, совместное пение разных песен, главным образом – псалмов. Для того, чтобы это было для нас посильно, не было невыносимым ни для слуха, ни для голоса, для того, чтобы это пение псалмов и других песен происходило хотя бы отчасти гармонически, чтобы не стыдно было в слух Божий петь, нам помогает в этом хор. В большинстве случаев поет хор, а мы – сколько можем, ему подпеваем.

Далее, очень важной вещью для Церкви оказались вошедшие в широкое употребление около пятого-шестого века разнообразные христианские песни, собственно новозаветного содержания. Существует ряд их разновидностей, что, я думаю, для нас сейчас не так важно: в книгах соответствующие термины надписаны, для нас же гораздо важнее содержание этих песнопений, чем их литературная форма.

Как уже было сказано выше, Всенощное бдение состоит из двух частей. Вечерня заканчивает всю предыдущую неделю, так как мы говорим о службе в субботу вечером, а в большинстве случаем мы только на нее и попадаем в течение недели. Конечно, если кому-то везет и есть возможность бывать в Церкви и в будние дни, можно только позавидовать; но все-таки большая часть из нас, очевидно, осиливает только службу в субботу вечером и в воскресенье утром. Поэтому и Утреня, которая совершается сразу после Вечерни, это служба, которая начинает новую неделю. Напомню, что воскресенье только большевики придумали считать последним днем недели, а вообще-то этот день всегда был первым.

По содержанию молитвы и по тому, как устроены эти службы, они очень друг на друга непохожи. Смысл Вечерни для нас, в основном, в том, чтобы прославить великие и славные дела Божии в творении, увидеть и перечислить их для себя, вспомнить их и прославить, поблагодарить Бога. Это совершенно необходимо, я бы даже сказал, что это своеобразное учебное или учительное пособие для каждого христианина на всю жизнь, потому что мы очень плохо умеем видеть, что делает Бог в этом мире, в моей собственной жизни, и поэтому грустим. Нам кажется, что все плохо и надежды нет, что мир непобедимо погряз во зле. Только таким усилием хвалы, благодарением, в основном – на библейском основании, мы понемногу учимся видеть, что делает Бог и в моей жизни, и осознавать, что нам есть за что благодарить Его, и это ничуть не менее важно, чем просить Его о тех или иных благодеяниях.

Вторая же часть Вечерни сосредоточена на приходе Христа к нам, в нашу жизнь. На том, что Он воплотился, стал человеком, родился от Девы, и благодаря этому приходит в жизнь каждого человека, дает нам всем возможность встретиться с Ним. В центре песнопений второй половины Вечерни - эта вера в приход Христа, вера в то, что наше спасение возможно и происходит только благодаря этому приходу, и исповедание этой веры. Это важно, потому что если ты во что-то веришь, то это должно хотя бы в чем-то выражаться. Стало быть, если ты веришь в приход Христов, то это в первую очередь должно выражаться в том, что ты благодаришь Его за это.

И, конечно же, все песнопения, все тексты, которые мы используем в молитве, связаны с празднованием Воскресения Христова. Для нас сейчас это не так, может быть, понятно, но в древности еженедельное празднование Воскресения Христова было для нас гораздо более важным, чем ежегодное, пасхальное. На Пасху мы по преимуществу вспоминали смерть Христа на Кресте, и празднованием собственно Воскресения Христова Пасха стала не ранее второй половины второго века, если не в начале третьего. Главным же моментом, когда мы становимся участниками и свидетелями Воскресения Христа, был первый день недели, так что не один, а пятьдесят два раза в году мы празднуем Воскресение.

Вечерня во время Всенощного бдения начинается возгласом, который произносит священник в алтаре: «Слава Святей, Единосущней, Нераздельней и Животворящей Троице всегда, ныне и присно и во веки веков». Эта слава, которую мы возносим Богу, включает в себя два аспекта. Во-первых, мы, безусловно, благодарим и благословляем то, что Бог нам о Себе открывает. Но, кроме того, ничуть не менее важно еще и то, что в церковном словоупотреблении слава Божия в не меньшей степени, чем хвалу, означает Его присутствие, проявление. Всякое действие Божие называется славой Божией. Ярче всего это видно в знаменитом отрывке в шестой главе пророчества Исайи, когда он пишет о том, что он видел Бога в храме Иерусалимском, и говорит: «и слава Господня наполняла храм». Слава Божия – это присутствие Божие. Стало быть, когда мы произносим эти слова, «Слава Святей…», мы и благодарим Его, и исповедуем то, что мы предстоим перед Ним, в присутствии Бога.

Наше богослужение, в очень большой степени, складывалось в Византии под воздействием царского ритуала, и начало Вечерни в большей степени, чем что-либо другое в нашем богослужении наследует особенности богослужения в византийском храме святой Софии. Поэтому в самом начале службы не просто кто-то из чтецов произносит, а все духовенство, кто есть в алтаре, вместе поют слова «Приидите, поклонимся Царю нашему Богу». Слова эти по структуре службы должны воспеваться и быть обращены ко всем нам, включая царя и константинопольского патриарха, которые в этот момент вместе входили в храм. Следовательно, это призыв, обращенный ко всему миру: «Придите, поклонимся и припадем Царю нашему, Богу».

Я кратко перечислю основные элементы службы, останавливаясь только на некоторых из них. Очень важные для нас мысли сформулированы, может быть, ярче и яснее всего, в тех молитвах, которые священник возносит во время Вечерни. Они говорят о том, почему и зачем мы приходим и к кому, к какому Богу мы приходим. Священник от нашего лица или, что то же самое, мы устами священника, обращаемся к Богу, говоря: «настави нас на путь Твой, чтобы ходить в истине Твоей. Возвесели сердца наши, чтобы бояться имени Твоего святого». Обратите внимание: это очень важная вещь. В обыденном сознании мы под страхом Божиим понимаем то, как мы боялись или боимся каких-нибудь репрессивных органов. А Церковь в этой молитве говорит: «возвесели сердца наши, чтобы нам бояться имени Твоего». Страх Божий, о котором идет речь, не русское, а славянское слово, и означает оно священный трепет в присутствии Бога, трепет предстояния перед троном Небесного Царя. Этот священный трепет теснейшим образом связан с весельем, с радостью человеческого сердца, потому что именно он – главная наша радость.

Также мы просим, чтобы Бог наставил нас – замечательные слова – «ко пристанищу воли Твоей». Альтернатива, избавление от власти греха – это наше согласие на волю Божию, на то, что «не моя воля, но Твоя да будет». Как учит нас Христос в своей молитве – да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Для Церкви воля Божья – это пристанище, убежище в буквальном смысле этого слова.

Все мы вместе в начале Вечерни поем один из самых потрясающих хвалебных псалмов – 103 псалом «Благослови душе моя Господа, Господи, Боже мой, возвеличился еси зело». Это псалом, который благодарит и славит Бога за Его творение, за все, что Он сотворил и делает. Перечисления творений в этом псалме очень поэтичны, очень красивы и пространны. Псалом говорит: Ты - Бог, творящий ангелами Своими духов и слугами Своими – пламень огненный, Бог, полагающий землю на тверди ее так, что не преклонится в век века, дающий убежище зайцам, ланям и птицам, пищу львам, «вся к Тебе чают дати пищу им во благо время». Бог, который печется о всяком творении, в том числе и о человеке. Бог, который дает пищу и радость: «и вино веселит сердце человека, и хлеб сердце человека укрепит», и так далее. Псалом описывает весь гармоничный космос, сотворенный Богом, то, каким этот мир должен был бы быть, если бы не наш грех и зло, которое мы с вами впустили в этот мир. Вот это – центр хвалебной, благодарственной части.

Затем, как обычно бывает в начале службы, мы произносим мирную ектенью, которая начинается словами «Миром Господу помолимся», такую же, как в начале Литургии и в начале любой другой службы. Это молитва, которая дает нам возможность все, из чего состоит наша жизнь, все что нас хоть немного заботит, принести Богу, предъявить Ему, положить перед престолом Царства.

Между прочим, к такому перечислению есть одно историческое основание. Дело было около 700 года до нашей эры, при царе Езекии, когда ассирийский царь Сеннахериб осадил Иерусалим. И вот полководец этого самого ассирийского царя сначала кричал Езекии из-под стен Иерусалима, что ты, дескать, такой-сякой, уповаешь на своего Бога, а ничего у тебя не получится, мы тебя завтра победим и уничтожим, храм твой разрушим и т.д. Потом царь асирийский написал Езекии ругательное послание со словами «Пусть не обманывает тебя Бог твой, на которого ты уповаешь»<3>, и это богохульное послание было передано царю Езекии. Он же сделал очень простую вещь: принес его в храм, «развернул его пред лицем Господним» <4> и сказал: «Господи, вот. Вот что получил в руки раб Твой. Я, - сказал царь Езекия, - отдаю Тебе это письмо, и всю эту опасность, и все. Вот, Ты увидь и спаси нас». Наутро вокруг Иерусалима был лагерь этих осаждавших ассирийцев, но в лагере были все тела мертвые. Что-то произошло ночью – Библия говорит, что Ангел Господень прошел среди стана ассирийского. Скорее всего, там произошел мятеж, междоусобица какая-то, но это уже толкование. Факт в том, что человеческими силами, как царь Езекия с этими ассирийцами, мы ни с какими проблемами в своей жизни не справимся.

Для нас жизненно важно не только усиливаться сделать все, что в нашей ответственности, но в первую очередь принести все это Богу, предъявить. Не объяснить Богу, что от Него требуется, чего мы просим, а предъявить. Так, в этой мирной ектенье мы молимся о стране нашей, властях и воинстве ея. Каждый из нас при этом к стране, властям и воинству ея может относиться абсолютно по-разному. Кому-то эти власти могут нравиться, кому-то не нравиться, тем более что в разные эпохи власти разные. Это Церковь пребывает, а власть – сегодня есть, а завтра ее нет. Мы не навязываем Богу свое мнение: помоги этим властям или свергни их, наша задача – принести и предъявить. И не моя воля, но Твоя да будет.

Точно так же мы молимся не о хорошей погоде: чтобы снег перестал, чтобы проехать можно было… Мы просим, по славянскому выражению, «благорастворения воздухов», о такой природной ситуации, чтобы мы могли жить, чтобы нам было чем дышать, чтобы жизнь наша не нарушалась из-за катаклизмов природы. А уж какая там будет погода – это частности. Мы приносим в мирной ектенье плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их молимся, не навязывая Богу своих мнений. Это очень важный момент в любой ектенье, и в том числе в мирной, в начальной хвалебной и благодарственной, созерцательной части Вечерни, когда мы все приносим Богу, предъявляем, а отнюдь не выпрашиваем.

Далее следует в современном нашем богослужении песнопение, которое, если есть такая возможность, должно петься двумя хорами попеременно. В монастырях это бывает, а приходских храмах встречается очень редко, разве что на очень большие праздники. Поскольку оно должно петься попеременно, оно называется антифон. Это несколько хвалебных цитат из первых псалмов. Первых – потому, что в Церкви существует традиция прочитывать в молитве всю Псалтирь в определенный срок, в одну или две недели. И цикл чтения псалмов начинается именно с вечера субботы, так что на эту Вечерню полагаются как раз первые псалмы. В древности в этот момент читались несколько псалмов, но теперь мы поем краткую выдержку, конспект этих псалмов. По первому стиху первого псалма этот антифон называется «Блажен муж». Стихи этого антифона говорят о правильной позиции человека в Божьем мире, о правильном отношении к Богу, к миру и своей судьбе. Божие вдохновение в историческом развитии нашего богослужения проявилось, помимо прочего, в том, что эти именно стихи пришлись более чем кстати после благословения Божьего творчества в 103 псалме и приношения Богу этого мира в мирной ектенье.

Коль скоро мы спели антифон, говорящий о блаженстве и о том, что есть непорочные пути человека пред Богом, то дальше неотъемлемым компонентом Вечерни является наше покаяние. Потому что стоять перед престолом Божиим и не просить помилования о грехах наших, не просить о том, чтобы Он сам вошел в нашу жизнь и освободил нас, - невозможно, это не было бы самой элементарной, человеческой честностью, не говоря уж об истине Божией. Поэтому в следующий момент службы мы поем тоже цитаты, выдержки, краткий конспект псалмов, начинающихся словами «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя». И далее «из глубины взываю к Тебе, Господи, услыши глас мой». «Да направится молитва моя, как дым фимиама пред Тобою, да направится она к престолу Твоему. Изведи из темницы душу мою».

Вот такие слова определяют смысл этого момента службы, этого песнопения. Я взываю к Тебе из глубины, выведи из темницы душу мою, из темницы, где я связан оковами, узами греха. По преимуществу это исповедание нашей потребности во Христе, нужды в том, чтобы Он пришел в нашу жизнь, чтобы мы встретили Его. В воскресной службе к этим избранным стихам псалмов также добавляются песни, прославляющие Воскресение Христово. Важнейшая особенность их в том, что они прославляют одновременно, как единое спасительное действие ради нас смерть Иисуса Христа на Кресте и Его Воскресение. Потому что возможность для нас быть живыми, быть не отделенными от Бога в вечной смерти, а вместе с Богом – дана именно двумя этими событиями, разделить которые невозможно.

Мы славим Бога, говоря: «Твоим Крестом, Христе Спасе, разрушена смерти держава смерти и уничтожен обман диавольский, род же человеческий, верою спасаемый, песнь Тебе всегда приносит»<5>. «Христос - Спаситель наш, запись грехов наших изгладил, пригвоздив на Кресте, и власть смерти упразднил, и мы поклоняемся Его в третий день Воскресению»<6>. Здесь также часто встречаются слова «Придите, сегодня, ныне Христос воскрес, поклонимся и воспоем», потому что в этот момент мы становимся участниками и свидетелями Воскресения. И одновременно мы поклоняемся Кресту как орудию казни, которое стало для нас источником, Деревом Жизни, на котором Христос пролил Кровь, ставшую кровью нашей жизни. Мы славим Его за то, что Он Своим принятием нашей смерти разделяет с нами наше страдание и благодаря этому мы имеем возможность разделить с Ним Его Воскресение и жизнь.

Последняя из песен в этом месте, так называемый догматик, построен как молитва к Пресвятой Деве. Очень естественная вещь, так как в Православной Церкви любой цикл или ряд молитв принято завершать обращением к Пресвятой Деве. Этот догматик, выстроенный как молитва к Пресвятой Деве, в поэтической форме говорит о Воплощении. Название «догматик» он получил от слова «догмат», потому что он рассказывает о догмате единства божественной и человеческой природы во Христе, Халкидонском догмате. Это – его основной смысл, и в догматиках мы прославляем Бога за то, что Он стал человеком и благодаря этому Его Воплощению, благодаря предстательству Пресвятой Девы, у нас есть возможность предстоять Богу и общаться с Ним во всей человеческой полноте.

Все, о чем шла речь до сих пор, поначалу полагалось совершать не в храме, а у дверей, и духовенство до этого момента Вечерни стояло вместе с народом. Тогда была такая возможность, и чаще всего люди стояли или сидели в Церкви полукругом и в определенных местах этого полукруга стоял настоятель, пресвитеры и иные члены общины. И только в этот момент службы, после стихир на «Господи воззвах», духовенство входило в алтарь. Духовенство приступало к престолу в совершенно определенной литургической связи с только что воспетым нами фактом Воплощения. Это приближение к престолу Божию дано нам как плод Воплощения. Теперь этого нет, потому что наши современные условия лишают нас такой возможности и служба прямо в алтаре и начинается. Но после пения «Господи воззвах» и стихир духовенство выходит из северных дверей и входит в центральные двери алтаря, неся при этом кадило. Такой вход с кадилом совершается, как напоминание того, что мы все вместе, с духовенством во главе, приступаем к алтарю, к престолу Царства.

И поется «Свете Тихий», очень древняя песнь, она засвидетельствована, по крайней мере, в 169 году. Мы, собственно, в точности не знаем, то ли она написана в 169 году мучеником Афиногеном, то ли она уже была известна, и это лишь первое историческое свидетельство о ней. Так или иначе, она возникла не позднее половины второго века, вот такая древняя песнь, в которой мы благодарим и славим Свет Христов, который просвещает наши сердца и называем Иисуса Светом, потому что Он Сам говорит: «Я свет миру». И поэтому мы поем «Свете Тихий святой славы бессмертного Отца небесного… прийдя на запад солнца…». То есть прийдя к окончанию дня, увидев свет вечерний, а в нашей сегодняшней жизни скорее дойдя не до вечера, а до конца недели, «воспеваем Отца и Сына и Святого Духа Господа, потому что Ты достоин во все времена быть воспеваем» самыми красивыми, великолепнейшими гласами, по-славянски – просто «пет быти гласы преподобными. Сыне Божий, дающий нам жизнь», Ты даешь нам жизнь, «поэтому мир Тя славит». Вот такой гимн мы воспеваем и это для нас тот момент, когда является нам свет Христов.

Точнее было бы сказать, что в этот момент мы можем стать свидетелями этого света. Нужно сделать важное замечание, касающееся вообще нашего богослужения. Если ты хочешь, ты можешь стоять в углу, совершенно отключиться и молиться о своем. То, что Церковь предлагает в чинопоследовании службы – именно предлагается каждому из нас принять в свободе и участвовать в этом вместе со всеми настолько, насколько ты в силах. Другое дело, что для нас важно усиливаться и просить Бога, чтобы мы не были этой возможностью обделены, но в этом нет принудительности, это действительно возможность.

В этой связи, конечно, еще очень важная вещь – то, что многое в нашей службе повторяется по нескольку раз. Мы устроены так, что взрослый человек не умеет концентрировать внимание дольше, чем минут на 20, и потом мы обязательно переключаемся. Потом мы сосредоточимся вновь, но для того, чтобы у нас все равно была возможность, несмотря на эти наши переключения, не пропустить чего-то важного, не быть обделенными, многие вещи, многие молитвы, многие мысли текста, поэтические и богословские, повторяются и повторяются. Хотя бы один раз, но ты сумеешь сердцем в эту молитву включиться. Поэтому православная служба действительно устроена довольно длинно, но очень милосердно по отношению к нашей немощной человеческой природе.

Вторая половина Вечерни – собственно прославление, исповедание прихода Христа. За краткостью разговора здесь некоторые вещи придется пропустить. Во-первых, полагалось петь хвалебный псалом, очень красивый, 92 псалом: «Господь царствует, Он облечен славою и величием», по славянски «Господь воцарися, в лепоту облечеся». За неимением времени в нашей службе поются три стиха из этого псалма, такой способ пения псалма называется прокимен. Священнослужитель – диакон или священник – произносит эти стихи, а мы повторяем первый стих. Весь псалом петь у нас нет возможности, и мы, таким образом обозначаем его. Принято думать, что мы неплохо знаем текст этого псалма, и это дает нам возможность вспомнить если не его содержание, то во всяком случае дух, движущий псалмопевцем.

Дальше две очень подробные ектеньи подряд, а между ними короткая хвалебная песнь «Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохраниться нам». И обе ектеньи, и эта песнь - просьбы наши к Богу. И просьбы эти касаются и защиты нас и всего мира, но в гораздо большей степени в них мы молим Христа о том, чтобы наши сердца были живыми, о том, чтобы жизнь наша, которую мы проживаем, была не «обменом веществ», а действительно общением с Богом, настоящей, истинной жизнью. Эти просительные ектеньи по преимуществу говорят о жизни сердца, о вещах духовных.

Дальше продолжается наше специально праздничное пение. Здесь мы поем еще несколько стихов, кратких. В нашем обиходе они называются греческим словом «стихиры». Дело в том, что святые отцы Церкви, будучи великими поэтами и при этом настоящими христианами, свои поэтические произведения, часто гениальные, называли по-гречески стишками. Собственно «стихира» по нашему - стишок, короткий, небольшой стишок. Не Стихотворение с большой буквы, а простой стишок. На русский язык славянский переводчик усумнился перевести это слово за его уменьшительно-ласкательный оттенок, и мы пользуемся просто греческим словом «стихира».

Как и первые стихиры, которые мы поем с псалмом «Господи, воззвах», здесь стихиры тоже прославляют Крест и Воскресение Христово, но, пожалуй, важной их отличительной чертой является принципиально хвалебный характер. Из них самая известная стихира, которая поется на одну из восьми мелодий нашей службы, на шестой глас, «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангелы поют на небесах, и нас на земле сподоби чистым сердцем Тебя славить».

Итак, в этом месте Вечерни поются стихиры о благодарении, прославлении Бога, о том, что Его Воскресение – это свет и источник просвещения для нас всех. Вот самая первая: «Страстью Твоею, Христе, мы от страстей освободились, и Воскресением Твоим избавлены от тления». Обратите внимание на интонацию: «Воскресением Твоим избавлены от тления», запятая, тире: «слава Тебе». Благодарение и хвала здесь являются своеобразным выводом из того, что мы вспоминаем, что мы видим и знаем о Боге, и поэтому так часто мы слышим славянское слово «темже», что в переводе означает «потому». «Из пронзенных ребр Твоих, Жизнодавче, Ты источил всем потоки прощения, жизни и спасения; плотью же воспринял смерть, бессмертие нам даруя; вселившись во гроб нас освободил, славно воскресив с Собою, Боже, и потому», – поскольку все это совершившийся факт, «потому мы - взываем: Человеколюбче Господи, слава Тебе».

Далее Вечерня подходит к концу и с первого века в этот момент богослужения мы поем песнь, которую воспел пророк Симеон в храме Иерусалимском, принимая на руки Младенца Иисуса. Напомню, что Симеону было обещано Богом, что он не умрет, пока не увидит пришедшего Христа Господня. Он был уже человеком весьма и весьма престарелым, и когда родители принесли Младенца Христа в храм, Симеон принял Его на руки, благословил Бога и сказал: «Ныне отпущаеши, отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое», говорит Симеон об этом Младенце. «Видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех людей, свет во откровение язычников и славу народа Твоего Израиля». Вот эта констатация того, что спасение Божие нам дано,- причина, по которой мы всегда пользуемся этой песнью. Ныне Ты отпускаешь от жизни греховной, от смерти, от ужаса и зла, отпускаешь по Твоему обещанию, по слову Твоему, потому что мои очи видели спасение, которое Ты дал. Так говорит в этом момент каждый из нас.

На этом Вечерня почти заканчивается и последней в ней является очень короткая песня, которая называется тропарем и содержит самое краткое изложение сути праздника. Воскресные тропари все посвящены Воскресению Христову. Это всегда самое короткое и самое содержательное, самое концентрированное песнопение праздника. Мы уже говорили, что в Православная Церковь любую службу, любой ряд молитв заканчивает обращением к Царице Небесной. Вечерня здесь не является исключением, и мы заканчиваем ее троекратным пением очень торжественной песни, составленной из слов архангела Гавриила и праведной Елисаветы: «Богородице, Дево, радуйся…».

Потом начинается уже следующая служба, Утреня. Для нас, стоящих в храме, видимой, точнее – слышимой, границей между Вечерней и Утреней являются слова «Слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение», которые воспели ангелы в день Рождества Христова.

Утреня - самая важная служба в нашем церковном обиходе после Литургии, всегда специально посвященная Воскресению Христову. Именно в ней сосредоточена вся праздничность Воскресения Христова и именно Утреня является нашим основным свидетельством Воскресения, моментом, когда мы славим Бога за спасение, которое Он дал. Она начинается чтением шести псалмов. Раньше, впрочем, иногда читали один, иногда три, иногда семьдесят пять псалмов – такое тоже было в египетских пустынях. Мы читаем всегда шесть псалмов, и это очень по-разному происходит, даже в соседних храмах. В большинстве случаев это делает чтец, хотя в некоторых храмах сохранилась старинная традиция, и шестопсалмие читает священник, или даже настоятель. В память о том, что Утреня должна начинаться ночью, до рассвета, ныне принято гасить в храме свет в момент чтения шестопсалмия. Это к тому же очень помогает нам сосредоточиться в молитве.

Эти шесть псалмов в нашей жизни, в нашем обиходе считаются очень умилительным моментом, моментом, когда мы не только обращаем к Богу нашу молитву, но и изливаем свои чувства и переживания с помощью текста псалмов. Замечательно полезная для нас вещь, потому что очень часто мы не умеем управлять своими эмоциями. Мы не умеем жить так, чтобы наши эмоциональные переживания хотя бы в какой-то степени соответствовали нашей вере и надежде. И этому тоже приходится учиться. Шесть псалмов – это очень хороший учебник того, каковы могут быть адекватные, правильные, не истерические и не равнодушные, не экзальтированные и не холодные чувства верующего человека. Это не значит, что эти чувства тебе кто-то навязывает, тем более что в Православной Церкви существует традиция читать тексты нараспев, так, чтобы они звучали по возможности менее эмоционально, чтобы эти эмоции друг другу мы не навязывали. Но сколько можешь, ты можешь участвовать в этой эмоционально насыщенной библейской поэзии псалмов Давида.

Дальше, как в начале всякой службы, мирная ектенья, потом мы поем несколько стихов из псалмов: «Бог Господь», - то есть мы констатируем, что Бог является Господом, Владыкой, то есть Господином – «и явился нам, благословен Грядый во имя Господне». Это песнь обращена к Христу и, когда хор повторяет этот стих, диакон продолжает стихи 117 псалма, говоря: «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его», «Обступили меня, окружили меня, но именем Господним я низложил их», «Не умру, но буду жить и возвещать дела Господни», «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла; это - от Господа, и есть дивно в очах наших». Это псалом о Христе, о Его приходе. Бог - Господь, и Он приходит к нам, и вот поэтому мы, собственно, здесь и собрались, поэтому мы так радуемся, этот-то факт мы и славим. Не то, чтобы мы обращали это к посторонним слушателям, или к Богу, который и так знает, что в нашем сердце. Но для нас самих важно осознать это.

Есть еще один важный момент в древней богослужебной практике, остановиться на котором будет не лишним. Мы собирались в храме, происходила Вечерня, более или менее похожая на то, о чем мы только что говорили. Потом начиналась Утреня, и наступала такая минута в службе, когда нам дается возможность сосредоточиться и углубиться в свое сердце, в очень индивидуальном и собранном предстоянии перед Богом. В этот момент все садятся. Сейчас это невозможно из-за многолюдства, а в древности все садились, и кто-то читал псалмы, довольно много. Тем временем мы, каждый сам по себе, несколько «отключившись» от остальных, собирались внутренне, думали и молились. Примерно так мы сейчас молимся во время шести псалмов, когда выключается свет - из глубины своего сердца, в очень личном и, если хотите, одиноком предстоянии перед Господом. И думаем мы о том празднике, который мы празднуем, по преимуществу, конечно, о Воскресении Христовом. В этой древней практике наше духовное размышление всегда имело некоторый плод, что-то нам открывалось, потому что Бог всегда отвечает молящемуся сердцу. И после этого все мы вставали, и, как результат того, что мы поняли, увидели и услышали от Бога, пели некоторую песнь, которая называется по славянски «седален», потому что он поется после такого довольно продолжительного сидения.

У нас теперь нет возможности ни сидеть, ни тем более потратить на это размышление двадцать-тридцать минут, как это было в древности. Но седальны мы поем, потому что они вобрали в себя опыт созерцания, молитвенного размышления, не просто интеллектуального, а очень глубокого размышления наших братьев-предшественников о Воскресении и других событиях. У нас во время службы, особенно в храме с иконостасом, с его праздничным рядом, есть возможность почти зримо видеть эти события. И седальны в основном говорят о событийной стороне, о том, как было Воскресение, о тех вещах, которые были с этим связаны. Несколько примеров седальнов: «Воины, стерегущие гроб Твой, Спасе, омертвели от сияния явления ангела, возвещавшего женам Воскресение. Тебя славим, победителя тления, к Тебе припадаем, воскресшему из гроба, Единому Богу нашему». «Благообразный Иосиф, с древа сняв пречистое Твое Тело, плащаницею чистою обвил, и благовониями умастив, в новом гробе положил; но в третий день воскрес Ты, Господи, даруя миру великую милость».

А потом начинается самая торжественная, самая праздничная часть Утрени, получившая греческое название «полиелей». Название это можно объяснить как производное от двух похожих, но разных греческих слов, означающих «милость» или «масло». С одной стороны здесь мы славим и возвещаем великую милость Божию. С другой стороны, в этот момент зажигаются по возможности все светильники, которые в древности в основном были масляными, и использовалось много масла. Итак, зажигаются все светильники, открываются царские врата, духовенство выходит к нам сюда, в середину и мы собираемся почти кружком вокруг них. Мы поем псалмы «Хвалите имя Господне, хвалите рабы Господни». Это хвалебный псалом употреблялся еще в Иерусалимском храме и мы унаследовали его от Ветхозаветного богослужения. Мы славим Бога за то, что Его милость дана и не прекращается, она как река, как поток исцеляющего масла, которое в древности было и лекарством, и источником света. Вот как такой поток изливается к нам милость Божия. В великие праздники мы поем эти слова хвалы, дополняя их специально праздничными величаниями.

В воскресной же службе, после того как священники вышли, и мы спели «Хвалите имя Господне», поется несколько коротких песен о Воскресении Христовом, которые, вероятнее всего, являются самыми древними из дошедших до нас пасхальных текстов. Как известно, наша нынешняя пасхальная служба была составлена в восьмом веке, а до этого времени использовались другие тексты. Частью переработанные, они послужили основой нынешней пасхальной службы, а по воскресеньям мы еженедельно продолжаем их петь в почти неизменном виде. Тексты, например, такие: «Ангельский собор изумился, видев Тебя причисленным к мертвым, державу же смерти, Спасе, разорившего, и с Собою Адама воздвигшего, и от ада всех освободившего». «Зачем миро смешиваете со слезами скорби, о ученицы? Блистающий во гробе ангел мироносицам поведал: узрите гроб и уразумейте, что Спас воскрес от гроба». Вот такие констатирующие факт песнопения. «Мироносицы жены с благовониями пришедшие ко гробу Твоему, Спасе, рыдали, ангел же сказал им: что думаете о Живом, как о мертвом? Он - Бог, и воскрес из гроба».

После этого мы читаем Евангелие о Воскресении Христовом. Все повествования евангелистов о Воскресении разделены на несколько отрывков и читаются в определенном порядке неделя за неделей. Прочитав отрывок из Евангелия, мы поем все вместе – вот здесь традиция предполагает, что мы уж как умеем, но все-таки стараемся спеть все вместе - слова «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, Единому безгрешному, Кресту Твоему поклоняемся, Христе, и святое Воскресение Твое поем и славим: ибо Ты - Бог наш, кроме Тебя иного не знаем, имя Твое призываем, приидите все верные, поклонимся святому Христову Воскресению, потому что пришла Крестом радость всему миру, всегда благословляя Господа, поем Воскресение Его, ибо претерпев распятие, Он разрушил смертию смерть». Эта песнь - центральный момент нашего участия в службе.

После этого масло милости Божией не только на слух, не только в молитве, не только духом, но и в осязаемом виде изливается на наши главы, чтобы вся полнота человека была в этом задействована. Поэтому священник берет небольшой сосуд с маслом, кисточку, и каждого из нас маслом помазывает крестообразно. Это важно для нас, чтобы мы помнили, что не только дух и не только разум, душа человеческая участвуют, но и все наше тело участвует в поклонении. Мы телом кланяемся, телом совершаем крестные знамения, и так далее – и принимаем милость и телом тоже через благословленный елей.

Пока мы это делаем, а это бывает достаточно долго, особенно если нас много, хор поет и читает сложное богословское и поэтическое произведение весьма специфического литературного жанра, называющееся канон, в переводе с греческого – правило. Канон – важный богословский источник, он построен на основе девяти хвалебных песен Библии. Это песнь Моисея, которую он воспел после перехода через Красное море, песнь Анны, матери пророка Самуила, песнь Ионы, которую он воспел из чрева кита, взывая к Богу о спасении, песнь, которую три еврейских отрока пели Богу в горящей печи в Вавилоне, из-за чего все вавилоняне вокруг были сплошь в ожогах, а они не сгорали, песнь Пресвятой Богородицы «Величит душа Моя Господа», песнь Захарии и некоторые другие. В каноне эта библейская литературная основа переработана применительно к конкретному празднику. Сама библейская песнь пересказывается в кратком песнопении, «ирмосе», которое поет хор. А далее следует ряд кратких стихов, воспевающих праздник и использующих ирмос как образец. Впрочем, нужно сказать, что даже в древних канонах такая структура в точности выдерживается редко, а в славянских прозаических переводах этого вовсе не видно. Для нас на практике важно, что канон отличается от всех остальных праздничных текстов своей развернутостью, подробностью. Именно это давало авторам канонов, по крайней мере воскресных и праздничных, возможность детально излагать в них учение Церкви.

Во второй половине канона располагаются также две небольшие песни, называемые «кондак» и «икос». Они были в древности гораздо длиннее и занимали центральное место в Утрене до появления канонов как литературного жанра. Когда канон вытеснил кондаки в структуре нашего богослужения, они, как это часто бывает, не исчезли вовсе, но только сократились. Это яркий пример того, как богослужение исполняет в жизни Церкви роль наследственного материала, как гены в живом организме. Остающиеся древние элементы не исчезают вовсе, потому что они дарят нам вот такую генетическую связь с нашими предшественниками. А этот принцип преемственности всей церковной жизни, преемственности от самого Господа через апостолов и святых отцов – существенный компонент нашей веры. Наконец, лишившись центрального места в богослужении, кондаки стали основой для очень популярного в нашей молитвенной поэзии жанра акафистов.

Наконец, в финале хвала наша распространяется на весь мир, в котором мы поставлены Богом. К стихам псалма «Всякое дыхание», то есть все, что дышит и живет, «да хвалит Господа» мы припеваем ряд стихир, которые говорят о Воскресении как об уже совершившемся событии, свидетелями которого мы стали. Речь идет и о свидетельстве всей нашей жизни, и о встрече с Воскресшим Христом в нашей молитве в данный момент, в этой службе. Речь в этих стихирах идет также о плодах Воскресения и о том, как изменился мир в результате этого события. Вот лишь два примера: «Господи, Ты дал нам Крест Твой как оружие против дьявола, трепещущего и трясущегося, не могущего взирать на силу Его, ибо он (Крест) мертвых восставляет и смерть упразднил. Потому поклоняемся погребению Твоему и восстанию»; «Пусть скажут иудеи, как стерегущие воины потеряли Царя? Почему камень <гроба> не сохранил Камня Жизни? Пусть либо предъявят <тело> погребенного, либо поклонятся Воскресшему, говоря с нами: слава множеству щедрот Твоих, Спасе наш, слава Тебе».

После этих «Хвалитных» стихир – кульминация Утрени, ее основная часть, которая называется Великое Славословие. Я говорил, что одно из самых древних свидетельств о нас – это донос на нас Плиния Младшего императору Траяну, где он по результатам своего дознания пишет, что «христиане собираются до рассвета, чтобы воспеть, чередуясь, Христа как Бога». Вероятнее всего этой песнью как раз и является Великое Славословие, уже использовавшееся нами на рубеже первого и второго веков. Предваряется Великое Славословие возгласом священника «Слава Тебе, показавшему нам свет».

По Уставу, если мы совершаем Всенощную не применительно к городским условиям жизни, а как было изначально, то этот возглас звучит в момент восхода солнца. У первых христиан еще не было икон, они появились веке во втором, в начале третьего. Символы, конечно, использовали в катакомбах, но очень немного. А вот восход солнца, появление светила, дающего свет, тепло и жизнь, был для первых христиан иконой одновременно и пришествия Христова во плоти, и Воскресения Его из гроба, когда во мраке ночи нам воссиял свет. «Слава Тебе, показавшему нам свет» восклицает Церковь, и поется Великое Славословие. Текст его составлен отчасти из псалмов, отчасти из цитат из Евангелия. Начальные слова этой песни «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволоение». Далее Великое Славословие содержит слова, близко напоминающие Евхаристическую молитву: «Хвалим Тебя, благословляем Тебя, кланяемся Тебе, Славословим Тебя, благодарим Тебя ради великой славы Твоей». Затем мы воспеваем Христа как Агнца Божия, взявшего на Себя грехи мира. И это тоже имеет свои параллели в определенных моментах Литургии. Так Великое Славословие, кульминация всей нашей хвалы, нашего свидетельства о Воскресении Христовом, предваряет собой Евхаристию, которая будет совершаться позже, в нашей практике – на следующее утро.

После Великого Славословия есть еще несколько элементов, в частности две ектеньи – и служба завершается.

В качестве заключения я еще раз хочу сказать, что Всенощное бдение - возможность смотреть на Христа, на события Его жизни, на Его воплощение, Его Воскресение, на Его действие в моей жизни. Для нас это возможность собрать свою собственную жизнь вокруг истинного центра, установить правильную иерархию ценностей. И, кроме того, для нас еще это возможность подготовиться к участию в Евхаристии. Утром, на следующий день мы приходим на Литургию благодарить Бога, и если мы придем, еле-еле вспоминая спросонья, за что мы Бога благодарим, это будет одно. А если у нас с вечера есть возможность помолиться, услышать Слово Божие, вспомнить о евангельских событиях, в этой евангельской перспективе о жизни своей подумать, о том, что такое Воскресение Христово в моей жизни, о той надежде и свете, которые Он дает, – это другое. Это возможность вспомнить, что принести на Евхаристию, чтобы она была не только событием мировой истории, но и событием твоей собственной биографии. Вот, собственно, зачем мы на Всенощную ходим, почему мы так ценим эту службу и считаем для себя важным и нужным в ней участвовать. И последнее в этой связи: Литургия действительно выходит за рамки всякого времени, а празднование любого церковного праздника главным образом сосредоточено в молитвах и священнодействиях Всенощного бдения.

Примечания:

<1> От греч. άξων, лат. axis, ось.
<2> Рим. 1:12
<3> 4 Цар. 19:10.
<4> 4 Цар. 19:14.
<5> Глас 3, Первая стихира на Господи, воззвах.
<6>Глас 2, Вторая стихира на Господи, воззвах.